Когда речь идет об энергетической безопасности в Центральной и Восточной Европе, большая часть правительств думает о газопроводах.
Чем они больше, тем в большей безопасности они себя чувствуют. За последние десять лет по меньшей мере 10 масштабных проектов были инициированы и объявлены самым лучшим источником диверсификации газа и энергетической безопасности. Однако реализован был только один – «Северный поток», хотя «Газпром» может заполнять его лишь наполовину.
Причина этого в том, что крупные межконтинентальные газопроводы – это очень рискованно, учитывая высокую волатильность на рынке. Они требуют огромных инвестиций, долгосрочного предсказуемого спроса и компаний с большим количеством денег, которые могут себе позволить реализацию таких проектов. Во многих случаях газопроводы в Центральной и Восточной Европе были в основном завязаны на политических вопросах, а не на экономических.
Когда было объявлено о строительстве газопроводов «Набукко» и «Южный поток» в 2006 году, например, их строительство зависело от предположения, что спрос на газ в Европе будет постоянно расти. В основе этого лежала очень простая логика: падение внутренней добычи в Европе и рост спроса на газ за счет снижения использования угля подтолкнут импорт газа.
В своем прогнозе за 2011 год МЭА заявило, что спрос на газ в Европе достигнет 600 млрд кубометров в год в 2020 году. В 2007 году Еврокомиссия тоже делала громкие заявления, прогнозируя, что потребление газа может достичь 629 млрд кубометров в год в 2025 году, 81% которого будет импортирован. И только теперь становится понятно, как сильно они ошибались. Потребление газа планомерно снижается с 2009 года, и теперь оно достигло уровня, которого не наблюдался с 1995 года. В основном такое снижение произошло за счет повышения уровня энергоэффективности в жилищном секторе, роста использования ветряной и солнечной энергии, а также спада промышленного производства, который стал результатом длительной экономической стагнации.
В последнее время все крупные проекты «Газпрома» в Европе сталкивались с сопротивлением со стороны правительств стран Восточной и Центральной Европы, которые выступали против их реализации, чтобы добиться поддержки избирателей. В конце концов более простые и менее затратные способы повысить энергобезопасность страны, такие как разветвленная система интерконнекторов, возможность реверса и мощности по хранению газа, – это слишком скучно и не помогает добиться поддержки избирателей.
В 2015 году Россия пыталась запустить строительство нового газопровода – «Турецкого потока», который должен был поставлять 64 млрд кубометров через Турцию до границы с Грецией. Идея заключалась в том, что европейские получатели должны построить систему газопроводов, по которым газ будет поставляться от греческой границы в Центральную Европу.
Как и в случае с «Южным потоком», «Газпром» планировал обойти Украину как транзитера газа и выйти на европейский рынок. Однако многие эксперты полагали, что в случае с «Турецким потоком» это было скорее политическое решение, а не реалистичный проект, который в итоге будет выполнен. Ожидалось, что этот проект получит поддержку стран Восточной и Центральной Европы, а также Балканских государств. Кроме того, заявлялось, что поставки газа через Украину прекратятся в 2019 году, а восточноевропейские страны останутся мерзнуть без газа. Вместо того чтобы усилить попытки получать газ из СПГ-терминалов в Греции или предпринимать какие-то меры по повышению энергобезопасности за счет других источников, правительства стран Восточной и Центральной Европы запустили проект TESLA, планируя при этом получать российский газ за счет «Турецкого потока».
Недавно Европейская комиссия включила проект TESLA в список проектов общего интереса, что позволяет ему получать финансирование ЕС. Тем не менее на данный момент реализация «Турецкого потока» вызывает очень большие сомнения в связи с недавним ухудшением отношений между Россией и Турцией, что связано с инцидентом с российским самолетом, сбитым на сирийско-турецкой границе. При этом аналитики также полагают маловероятным и то, что «Газпром» действительно прекратит транзит через Украину в 2019 году.
Это подорвало бы долгосрочные договорные обязательства перед европейскими клиентами, которые, как правило, являются двусторонними и длятся до 2020-х годов.
Но даже и до инцидента с российским самолетом многие аналитики не верили в реализацию «Турецкого потока». Турция стремится диверсифицировать поставки газа, при этом рассчитывая снизить свою зависимость от единственного поставщика. Тем не менее приблизительно 60% газа, потребляемого Турцией ежегодно, идет из России.
На фоне этих событий «Газпром» уже сейчас выставляет Турции самые высокие счета по цене за газ, хотя Турция – это единственный растущий рынок для российского газа. Для «Газпрома» становится печальной традицией хоронить газовые проекты в конце года. В конце этого года стало совершенно очевидно, что «Турецкий поток», скорее всего, реализован не будет. Вместе с этим родилась мечта о новом газопроводе.
В начале сентября «Газпром» и ряд крупных европейских компаний, включая E.ON, BASF/Wintershall, OMV, ENGIE и Royal Dutch Shell, подписали акционерное соглашение о строительстве проекта «Северного потока-2» по дну Балтийского моря. И хотя аналитики говорят об этом проекте как о способе получить большую долю на растущем спотовом рынке Западной Европы, многие полагают, что это опять же более политическое, чем экономическое, решение.
Основная цель проекта – избежать транзита через территорию Украины и стран Восточной и Центральной Европы, который стоит «Газпрому» около 2,5 млрд евро в год. Тем не менее в рамках контракта «качай или плати» российская компания обязана платить транзитные сборы до 2030 года вне зависимости от реальных потоков газа. Более того, «Газпром» должен финансировать 50% этого проекта, а этого он, по мнению аналитиков, не может себе позволить, учитывая снижение прибыли.
Чистая прибыль компании в долларовом выражении снизилась на 86% в 2014 году и, как ожидается, будет продолжать снижение на фоне снижения цен на газ, привязанных к ценам на нефть. Этот проект также сталкивается с целым рядом нормативных и политических препятствий. Во-первых, неясно, предоставит ли ЕС проекту «Северный поток-2» исключение из Третьего энергопакета. Во-вторых, ЕС и США не хотят, чтобы Украина была выброшена за борт после всех попыток стабилизировать экономическую и политическую ситуацию там.
А что дальше?
Правительства стран Восточной и Центральной Европы приходят к мнению о том, что на фоне изменений на мировых газовых рынках строительство масштабных газопроводов с долгосрочными контактами на поставки несовместимо с созданием конкурентного и надежного рынка поставок. Проблема энергетической безопасности, по их мнению, в регионе может быть решена с помощью регионального сотрудничества и ориентированными на спрос мерами. Это требует политической воли для ускорения строительства стратегически важных газовых интерконнекторов, расширения системы ПХГ и строительства новых терминалов регазификации.
В итоге вырастет конкуренция на региональном рынке, на котором появятся новые источники, в том числе СПГ, поставки которого могут снизить цены на газ в среднесрочной перспективе. Это также включает рост инвестиций в программы повышения энергоэффективности, а также разработку децентрализованной системы поставок.
Но как именно Европа будет повышать свою независимость от российского газа и повышать энергобезопасность, пока остается неясным, так как внутри Европы намечается раскол между странами Западной Европы и Восточной Европы. «Северный поток-2» вызывает жаркие споры внутри самой Европы, поэтому пока неясно, как именно эти споры будут решаться и какая сторона продавит свое решение.
Ясно лишь то, что страны Западной Европы в настоящий момент стремятся к сотрудничеству с «Газпромом» по проекту «Северный поток-2», который, пусть и вызывает критику определенных аналитиков и правительств, на данный момент является наиболее реалистичным и выгодным для обеих сторон.
Поделиться новостью в социальных сетях
Еще похожие новости
|
